Народный пастырь отец Иоанн

К середине 1880-х годов о. Иоанн (Сергиев), по месту своего церковного служения получивший в народе прозвание Кронштадтский, сделался, как сказали бы сегодня, настоящим «идолом» широкой публики: его богослужения собирали полные храмы, люди со всей страны приезжали в Кронштадт, чтобы исповедаться, получить благословение о. Иоанна – и исполнить свои чаяния. Они буквально осаждали Андреевский собор в Кронштадте и расположенную поблизости квартиру пастыря, а с городского почтамта секретарю батюшки доставляли ежедневно – платяными корзинами, как уточняет биограф о. Иоанна (см.: Одинцов М. Иоанн Кронштадтский. М., 2014. С. 201.) – тысячи писем и телеграмм. Фигуру самого о. Иоанна окружали бесчисленные слухи о чудесных исцелениях и о «воспомоществовании», которое непременно найдет у него всякий нуждающийся; вокруг о. Иоанна, вопреки его строгим отповедям, начал даже складываться своего рода культ – восторженные почитатели, которые называли иоаннитами, видели в батюшке «воплотившегося Христа» (ср. из воспоминаний – обращение к о. Иоанну на службе: «Боженька, причасти!» и его твердый ответ: «Я не Боженька, а простой человек!») и вели себя соответственно, превознося его духовные подвиги и распространяя всевозможные слухи (уже после кончины о. Иоанна, в 1912 году, Священный Синод признал иоаннитов сектой, подлежащей запрету).

Чем объяснялась такая поистине всероссийская популярность обычного (если допустимо, конечно, употреблять это слово в применении ко. Иоанну) священника?

Нам сегодняшним чрезвычайно трудно принять ту мысль, что священнослужитель вообще способен стать «кумиром толпы». Такой удел, в нашем понимании, назначен в первую очередь актерам, спортсменам, политикам – людям массовой культуры, медийным персонам – но никак не священнику. Впрочем, без малого сто пятьдесят лет назад российское общество было во многих отношениях другим, если сравнивать с современностью, – менее информированным, менее искушенным, если угодно, в умении постигать культуру, зато более доверчивым и охочим до разного рода чудес, реальных и мнимых. Посему слухи о любых событиях, сколько-нибудь нарушавших привычные, установленные рамки и подпадавших под определение «чуда», широко разлетались – что называется, по городам и весям, – порождая «информационные волны». А о. Иоанн резко отличался манерой служения от большинства духовников того времени, вел свои литургии отнюдь не канонично, вносил в каждую службу личное содержание – по сути, не столько служил литургию, сколько ее разыгрывал (недаром врач императора Александра III Н. А Вельяминов отзывался о батюшке как об «актере»: «…Это был человек по-своему верующий, но прежде всего большой в жизни актер, удивительно умевший приводить толпу и отдельных, более слабых характером лиц в религиозный экстаз и пользоваться для этого обстановкой и сложившимися условиями… Вот почему я позволил себе сказать, что он прежде всего был большой актер»; см. Киценко Н. Святой нашего времени. М., 2006).

Однако это объяснение раскрывает лишь одну сторону того уважения и почитания, которым пользовался в народе о. Иоанн, – сторону внешнюю, если можно так выразиться, во многом воображенную теми «слабыми характером людьми», что олицетворяли в батюшке собственные упования и фантазии, в том числе и религиозного свойства. Также не будем забывать, что к о. Иоанну нередко стремились прибиться не слишком чистоплотные и разборчивые в средствах посредники, желавшие встать между пастырем и его паствой, дабы «прокормиться», – подробнее об этом см., например, воспоминания художника В. В. Верещагина и епископа Александра (Семенова-Тян-Шанского): эти посредники тоже – к собственной выгоде, конечно, – старались распускать как можно шире слухи о «чудесах», якобы происходящих в Кронштадте, и массово привлекать верующих к батюшке, чтобы «поиметь с них свою копеечку», как откровенно признавался один посредник журналисту В. Ильинскому (см. Ильинский В. Около Иоанна Кронштадтского // Странник. 1909. Т. 1. № 2).

Что же касается стороны внутренней, то народные уважение и почитание, сопровождавшие о. Иоанна вплоть до самой кончины, проистекали, как представляется, из его собственного отношения к «сирым и убогим», которым он старался помогать и словом, и делом. Генерал-майор Ф. А. Тимофеевский, автор книги «Краткий исторический очерк 200-летия города Кронштадта» (СПб., 1913) писал: «В наш город стали стекаться со всех концов России тысячи паломников, неимущих, ищущих слов утешения и одержимых разными болезнями. И никто из приходивших к любвеобильному пастырю не уходил от него без слов утешения или без материальной помощи… Имя и дела о. Иоанна должны быть запечатлены на страницах истории в должное назидание нашему потомству и для постоянного напоминания о тех золотых незабвенных годах, когда на Кронштадт смотрели как на город благочестия и молитвы». О. Иоанн раздавал милостыню из собственных средств – и когда был приходским священником с крайне скромным жалованием, и позднее, когда стал настоятелем Андреевского собора. Он не отказывал в содействии – словесном ли, деятельном ли или финансовом – никому из тех, с кем общался лично; позднее, отчетливо понимая, что срока человеческой жизни попросту не хватит, чтобы утешить и благословить всех страждущих – он добился у Петербургской консистории разрешения проводить общую исповедь, как было принято у ранних христиан. Такое отношение, безусловно, очень льстило прихожанам, и молва о «добром батюшке» разносилась до самых отдаленных уголков, вследствие чего в Санкт-Петербург стремились все новые и новые паломники.

Свой общественный статус «народного пастыря» о. Иоанн в последнее десятилетие XIX века подтверждал и многочисленными поездками по Российской империи. Эти поездки тоже сопровождались многолюдными собраниями паствы. Как отмечает в статье, посвященной о. Иоанну в «Санкт-Петербургских епархиальных ведомостях» (вып. 30-31, 2002, с. 220), «стечение народа определялось десятками тысяч, и все были объяты чувствами сердечной веры и благоговения… Во время проезда о. Иоанна на пароходе толпы народа бежали по берегу, многие при приближении парохода становились на колени… Харьковский собор во время служения 15 июля 1890 года не мог вместить всех молящихся… 20 июля о. Иоанн совершал молебен на Соборной площади – народу было более 60 тысяч». Если коротко, то благодаря своей благотворительной, социальной и просветительской деятельности, благодаря своему подвижничеству, о котором узнавали от родных, друзей и знакомых и о котором сами принимались рассказывать другим, батюшка действительно обрел всенародную славу – и по праву мог зваться Всероссийским пастырем.

Сегодня в честь святого праведного Иоанна Кронштадтского в России открыто более шестидесяти храмов (считая и приделы – к примеру, правый придел Никольского морского собора в Кронштадте). Но все же тот, кто по-настоящему чтит о. Иоанна, должен, как нам кажется, побывать в местах, непосредственно связанных с его земной жизнью, – во-первых, на малой родине батюшки в Суре (Архангельская область), а во-вторых – и это второе нисколько не уступает по значимости первому – в Кронштадте, где бережно восстанавливается его квартира, где лелеют планы по восстановлению Андреевского собора, взорванного при советской власти (сейчас на месте собора стоит памятный камень) и где о. Иоанна помнят каждая улица и почти каждый дом. И, разумеется, посетить Иоанновский монастырь на реке Карповка в Санкт-Петербурге, чтобы поклониться мощам о. Иоанна, который, исполняя собственный завет, говорит с нами «и по смерти».

Закончим это короткое вступительное слово следующими словами о. Иоанна из «Моей жизни во Христе»:

«Как тело дышит воздухом, так душа дышит милостями Божиими. — Как отец и мать почитают за обыкновенное, как бы природное, необходимое дело — подавать детям ежедневно хлеб или рыбу — самую обыкновенную нашу пищу, и не подают им вместо хлеба камня, вместо рыбы змею, хотя от природы злы и лукавы, — то кольми паче, не бесконечно ли больше благоподателен Отец Небесный, сущая Благость, и не даст ли, кольми паче, Он блага просящим у Него [Мф. 7, 11]? — Как вод преизобильное множество на земле, и все пьют их, приходят и черпают даром, так Господь есть как бы Океан духовных вод, приходи и черпай всякий блага духовные почерпалом истинной, твердой и непостыдной веры. Только простри это сердечное почерпало, и непременно зачерпнешь изобильно воду жизни, прощение грехов и мир совести. Но бойся сомнения: оно лишает тебя средства почерпать всякую милость Божию…

Прося у Бога различных благ, веруй, что Бог все для всех: просишь у Него здравия — веруй, что Он здравие твое; просишь веры — Он вера твоя; любви — Он любовь твоя; мира и радости — Он мир и радость твоя; помощи на врагов видимых и невидимых — Он помощь твоя всесильная; какого бы ты блага у Него ни попросил, Он есть именно это благо, как и всякое, и если найдет благопотребным даровать тебе это благо, то и будет для тебя этим благом. Будет Бог всяческая во всех [1 Кор. 15, 28]».